Суббота после полудня

Суббота после полудня

Суббота после полудня

Эрскин Колдуэлл

Из The Complete Stories of Erskine Caldwell , 1941- Опубликовано в American Earth , 1931-

Эрскин Колдуэлл (1903-) родился в Джорджии и в ранние годы работал в разных местах на юге. Его первым успехом стал Tobacco Road (1932), который был драматизирован и долго прославился на сцене.Роман использует приземленность народного юмора и в то же время приводит доводы в пользу деградировавших издольщиков, таких как Джетер Лестер из этой книги. Божий маленький акр (1933), получивший баснословную популярность, вырезан почти по тому же образцу. Другие его романы, посвященные южным проблемам, — это Проблемы в июле (1940), Дом на возвышенности, (1946) и Эпизод в Пальметто, (1950). В рассказах, подобных тем, что собраны в томе «На колени перед восходящим сыном » (1935), Колдуэлл, вероятно, проделал свою лучшую работу.Его книга « — Позови это, опыт » (1951) — это своего рода литературная автобиография. См. У. М. Фрохок, «Эрскин Колдуэлл — Опасности двусмысленности», в , «Роман о насилии в Америке» (второе издание, 1957 г.), страницы 106–123.

Том Денни оттолкнул кусок мяса и растянулся на нем. Он хотел лечь на спину и отдохнуть. Мясной блок был единственным удобным местом в мясной лавке, где мужчина мог растянуться, а Тому время от времени приходилось просто отдыхать.Он мог поставить ногу на край блока, перекинуть другую ногу через колено и чувствовать себя довольно комфортно, положив кусок стейка под голову. Мясо было красивым и прохладным сразу после того, как оно было доставлено из ледника. Том сделал это. Он хотел немного отдохнуть, и ему нужно было чувствовать себя комфортно на мясном блоке. Он скинул туфли, чтобы пошевелить пальцами ног.

В мясной лавке Тома пахло не очень приятно.

Незнакомцы, впервые зашедшие за мясом Тома, были

всегда спрашивал его, что умерло между стенами.Запах становился все хуже и хуже год за годом.

Том откусил кусок табака и удобно устроился на мясном блоке.

Вокруг жужжал рой мух; те ленивые, жалящие, жирные и сальные мухи, которые жили в мясной лавке Тома. Сетчатая дверь спереди не позволяла некоторым из них проникнуть внутрь, но если они привыкли входить и наполняться свежей кровью на мясном блоке, они знали, как лететь к задней двери, где никогда не было был экраном.

Все ели мясо Тома, и оно им нравилось. Другой мясной лавки в городе не было. Вы вошли и сказали: «Привет, Том. Как все сегодня?» «У меня все гладко, как свист, но у моей старухи снова озноб и жар». Затем, когда Том закончил рассказывать, каково это — озноб и жар, ты сказал: «Я хочу фунт свиных отбивных, Том». И Том сказал: «Черт возьми, я сразу же сделаю это для тебя». Пока вы стояли в ожидании отбивных, Том два или три раза по-деловому перевернул кусок говядины и отрубил для вас фунт свинины.Если ты хочешь телятину, Тому все равно. Он несколько раз хлопнул кусок говядины, чтобы получилось отличное занятие, и приготовил для вас телятину. Он всем понравился. Попросите Тома дать любое мясо, которое вы могли бы назвать, и Том уже приготовил его прямо на мясном блоке, ожидая, чтобы его отрезали и взвесили.

Том стряхнул мух со своего лица и немного вздремнул. Был полдень. Сельские жители еще не добрались до города. Шла закладка к сезону, и все работали до двенадцати часов по солнечному времени, что на полчаса медленнее, чем по железной дороге.В это время дня в городе почти никого не было, хотя была суббота. Все горожане, которым не хватало мяса Тома на субботний ужин, уже получили то, что им было нужно, а покупать воскресное мясо было еще рано. Лучшее время дня, чтобы получить мясо от Тома, если оно должно было остаться до воскресенья, было около десяти часов вечера в субботу. Тогда вы можете взять его домой и быть вполне уверенным, что он не испортится до полудня следующего дня — если погода не будет слишком жаркой.

Мухи жужжали и освещали рот и нос Тома, и Том оттолкнул их рукой и попытался уснуть на мясном блоке, подложив под голову прохладный кусок стейка.Табачный сок продолжал стекать в его глотку, и Тому приходилось постоянно его выплевывать. В углу за витриной, где хранились печень и мозг, стояла коробка для сигар, наполовину полная опилок, но он не мог сплюнуть так далеко от того места, в котором находился. Табачный сок разлился по полу посередине блок мяса и коробка для сигар. То, что немного его капало на кусок стейка, не имело особого значения: большинство людей чистили свое мясо перед тем, как приготовить и съесть его, и все это смылось.

Но мухи обломались! Они продолжали жужжать и жалить, как всегда, и все равно нет ничего хуже, чем ленивая, сытая муха из мясной лавки летом. Том сбил их со своего лица и сплюнул изо рта изо всех сил, не сильно двигаясь. Через некоторое время он оставил их в покое.

Том наслаждался отдыхом, когда Джим Бакстер вбежал через черный ход из парикмахерской на углу.Джим был партнером Тома и иногда приходил в напряженные дни, чтобы помочь. Это был крупный мужчина, почти вдвое крупнее Тома. Он всегда носил большую широкополую черную шляпу и синюю рубашку с закатанными выше локтей рукавами. У него был большой живот в форме яйца, по которому всегда сползали штаны. Когда он шел, он все время дергал за штаны, натягивая их на живот. Но они всегда работали, пока не стало казаться, что они готовы в любую минуту упасть на землю и сбить его с толку.Джим не хотел носить подтяжки. Ремень выглядел более спортивно.

Том дремал, когда Джим вбежал в заднюю дверь и схватил его за плечи. Большая пригоршня мух уснула во рту Тома. Джим прогнал их.

«Эй, Том, Том!» — крикнул Джим, затаив дыхание. «Проснись, Том! Проснись скорее!»

Том спрыгнул на пол и натянул ботинки. Он так привык к тому, что люди приходят и будят его, чтобы купить на четверть стейка или на четверть ветчины, что он

ошибочно принял Джима за покупателя.Он потер рот тыльной стороной ладони, чтобы убрать укусы мух.

«Что за черт!» — пробормотал он, подняв глаза и увидев Джима, стоящего рядом с ним. «Что ты хочешь?»

«Давай, Том! Убери свой пистолет! Мы идем за негром вниз по ручью».

«Боже всемогущий, Джим!» — крикнул Том, уже полностью проснувшись. Он схватил Джима за руку и умолял: «Ты собираешься убрать негра, правда?»

«Ты чертовски прав, Том.Вы знаете, что пряничный негр

что раньше на железной дороге работала? Он

негр мы собираемся мерзнуть. И мы собираемся дать ему хорошее и

собственно, желтолицый енот. Он что-то сказал Фреду Джексону

старейшая девушка вон там около часа назад. Фред сказал нам

все об этом в парикмахерской. Давай, Том. Мы должны

торопиться. Я думаю, что мы скоро его соберем «.

Том привязал ботинки и побежал через улицу позади Джима.У Тома под мышкой был дробовик, и Джим вытащил тесак из мясного блока. Они, черт побери, ниггера хорошо достанут — к черту его желтую шкуру!

Том залез в машину с другими мужчинами. Джим запрыгнул на подножку другой машины, когда она уезжала. К дну ручья уже направлялось тридцать или сорок машин, и еще больше готовились к старту.

У ручья уже было выбрано место.В лесу у дороги была поляна, и там было достаточно места для работы, как и положено. Рядом много сухих зарослей, а посреди поляны — крупное дерево сладкой резинки. Машины остановились, и мужчины поспешно выпрыгнули. Некоторые другие выбрали Уилла Макси. Уилл был пряничным негром. Вероятно, они найдут его дома лежащим рядом с хлопком. Уилл может вырастить хороший хлопок. Сначала он срезал всю траву, а затем засыпал ряды землей. Все остальные укладывали хлопок, не удосужившись вынимать траву.Но Уилл был довольно умным негром. А еще он мог вырастить много кукурузы до акра. Он всегда стриг траву перед тем, как положить кукурузу. Но Уилл никому не нравился. Он заработал слишком много денег, убирая траву перед тем, как положить ее на хлопок и кукурузу. Он заработал больше денег, чем Том и Джим в мясной лавке, продавая людям мясо.

Док Кромер отправил своего мальчика из аптеки с полдюжиной ящиков кока-колы и кусочком льда в тазе для стирки. В ванну налили мутную воду из ручья, затем кусок льда и три ящика кока-колы.Когда они уходили, мальчик клал остальные три ящика в ванну и давал остыть наркотикам. Всем нравится пить много марихуаны, когда она хорошая и холодная.

Том пошел в лес попить кукурузы с Джимом и Хьюбертом Уэллсом. Юбер всегда носил с собой кувшин кукурузы, куда бы он ни шел. Он сам делал виски на своем собственном перегонном столе и неплохо зарабатывал себе на жизнь, продавая его в здании суда и в парикмахерской. Хьюберт сделал лучшую кукурузу в округе.

Уилл Макси спешил по большой дороге. За его спиной стояла пара десятков человек, тычущих его палками. Уилл старел. У него были жена и три взрослых дочери, все вышли замуж и остались жить. Уилл тоже был неплохим негром, занимался своими делами, уходил с дороги, когда встретил белого человека, а в остальном вел себя прилично. Но Уилл никому не нравился. Он заработал слишком много денег, вырвав траву из своего хлопка, прежде чем он был уложен.

Уилл подбежал к дороге, и мужчины вывели его на поляну.Все было исправлено. Там была большая куча хвороста и цепочка для его шеи и одна для ног. Это удержит его. Были и две-три канистры бензина.

У сына Дока Кромера был хороший бизнес со своей кока-колой. В баке для стирки осталось только пять или шесть бутылок из первых трех ящиков. Теперь он готовился поставить другие ящики и дать наркотикам шанс стать красивыми и крутыми. Всем нравится время от времени принимать наркотики.

Мальчик Кромер, вероятно, продался бы, и ему пришлось бы вернуться в город и привезти еще несколько ящиков. Но и сегодня толпы не было такой большой. Это была жаркая погода, из-за которой людям приходилось пить много наркотиков, чтобы оставаться прохладными. Сегодня их было всего сто пятьдесят или семьдесят пять. Не было достаточно времени, чтобы это слово было распространено. Том пропустил бы это, если бы Джим не вбежал и не рассказал ему об этом, пока он дремал на мясном блоке.

Уилл Макси не пил кока-колу. Никогда не будет тратить свои деньги ни на что подобное. Вот что с ним было не так. Он был чертовски хорош для негра. Он не пил кукурузный виски и не делал его; у него не было ни ножа, ни бритвы; он обнажил голову, когда встретил белого человека, и жил со своей женой. Но теперь он у них был! К черту его пряничную шкуру! Они держали его там, где он не мог больше вытащить траву из хлопка, прежде чем положить ее. Они привязали его к дереву сладкой жевательной резинки на поляне у ручья с цепочкой следов на шее и другой на коленях.Да, сэр, теперь у них был Уилл Макси, желтолицый енот! Он не стал бы вынимать больше травы из своего хлопка, прежде чем положить его!

Том чувствовал себя хорошо. Юбер дал ему еще выпить в лесу. Хьюберт был в порядке. Он делал хороший кукурузный виски. За это он понравился Тому. И Юбер всегда брал с женой большой кусок мяса в субботу вечером, чтобы использовать его на воскресенье. Тоже хорошее мясо. Том отрезал мясо, и Хьюберт отнес его домой и подарил своей жене.

Уилл Макси клубился дымом.Когда он почти ушел, они дали ему инициативу. Том. отступил и хорошо прицелился и. выстрелил в Уилла из дробовика так быстро, как только смог, затворив его и вставив новый заряд. Около сорока или больше других мужчин тоже имели дробовики. Они наполнили его свинцом настолько, что его тело свисало с шеи, где его удерживала цепочка следов.

Мальчик Кромер был полностью продан. Все его лед и наркотики исчезли. Док Кромер почувствует себя неплохо, когда его мальчик вернет все эти деньги.Он продал целых шесть ящиков за десять центов за бутылку. Если бы он принес с собой еще один или два чемодана, он мог бы

продал их достаточно легко. Всем нравится Coca-Cola. Нет ничего лучше, чтобы выпить в жаркий день, если дурман хороший и прохладный.

Через некоторое время мужчины были готовы вытащить тело на дерево и привязать его к ветке, чтобы оно могло там висеть, но Том и Джим не могли ждать, и они вернулись в город при первой же возможности прокатиться. Они очень спешили.Их не было несколько часов

и было почти четыре часа. Многие люди пришли в центр города

рано в субботу днем, чтобы получить их воскресное мясо, прежде чем

выбран деревенским народом. Тому и Джиму пришлось поспешить обратно

и откройте мясной рынок и приступайте к нарезке стейков и

нарезание супных костей тесаком на мясном блоке. Том был

мясник. Он сделал всю работу с мясом. Он вышел и

убил корову и четвертовал ее.Затем он оттащил мясо на

в мясной лавке и повесил на крючки в леднике. когда

кто-то хотел купить мяса, он взял одну из четвертей

с крючка, накинул на мясной блок и разрезал то, что вы

попросил о. Вы сказали Тому, что хотели, и он дал это вам,

независимо от того, о чем вы просили.

Затем вы подошли к стойке и заплатили Джиму деньги

для этого. Джим был кассиром.Он тоже все говорил. Том должен был

делать резку и взвешивание. Живот Джима в форме яйца был слишком большим

чтобы он работал вокруг мясного блока. Это мешало ему, когда он

попытался нарезать вам кусок стейка из вырезки, поэтому Том сделал это и

Джим взял деньги и положил их в кассу под прилавком.

Том и Джим вернулись в город как раз вовремя. Был большой

толпа, стоящая на улице, готовится к еженедельной работе

торговля, и им нужно было немного мяса.Вы пошли в мясник

магазин и сказал: «Привет, Торн. Я хочу два с половиной фунта

свиные отбивные ». Том сказал:« Привет, я сейчас принесу тебе ».

Пока вы ждали, что Том срежет мясо с куска

стейк из крупы, ты спросил его, как дела.

«Все гладко, как свисток, — сказал он, — кроме моей старушки.

снова сильно озноб и жар «.

Том взвесил свиные отбивные и завернул их для вас

а затем вы подошли к Джиму и заплатили ему деньги.Джим был

кассир. Его яйцевидный живот был слишком большим, чтобы он мог работать

вокруг мясного блока. Том сделал это, а Джим —

деньги и положите в кассу под прилавком.

.

История Англии »Досуг» Субботний день

В субботу, час дня.

‘-’ Вдруг зазвонили сирены. Их звуки пронеслись в кухню в подвале на Марлинг-стрит, 46, Камден-Таун, и напомнили миссис Спенк о воздушном налете, как они делали каждую субботу. Она бегала по кухне, укладывая испачканную ткань в трех местах, когда начался шум, и когда она услышала первый неотесанный вой из Sheer’s Tobacco Works прямо за углом, она в отчаянии взглянула на часы, бросилась к плите и толкнула ее. ножом в картофель.

Они не были выполнены. И капуста тоже. Тушеное мясо тоже не было. И через десять минут Спенк будет дома после того, как Шир хочет обеда, и юная Сисси тоже. О, что случилось с субботой, что все пошло не так, и тебе захотелось орать? Так было каждую субботу (шлепок! Уксус пошел на стол рядом с покрытой коркой яичной чашкой с горчицей) — как она ни старалась, в субботу ничего не получилось.

— Я сегодня утром, как коровий хвост, — пробормотала миссис Спенк, роясь в глиняной посуде под калом. В темной кухне она выглядела как злобный гоблин, с ее встревоженным личиком и впалыми висками волосы были приподняты и закручены на макушке в стиле тридцатилетней давности.

«Ешьте — ешь — ешьте — как многие орки. Ткань никогда не встает со стола, по субботам.”

Она поставила на середину стола вазу с бархатцами, увядающими в несвежей воде. Даже цветы казались тусклыми на кухне, где единственным ярким элементом был красивый красно-золотой огонь, гордо ревущий за решеткой, как похотливый лев. Блестящие коричневые стены, коричневая клеенка и серый потолок были сетью для тьмы, а снаружи не было солнечного света.

Взад и вперед сновала миссис Спенк, бросая влажные картофельные очистки в мусорный ящик и открывая банку с персиками.Посреди ее стремительного бега (а стебли капусты все еще твердые, как дерево!) Начали медленно спускаться по ступеням площади, и, сердито взглянув между кружевными занавесками, она увидела большой силуэт, который был ей более знаком, чем любой другой в ее узкий мир.

Он вошел на кухню и его опытный взгляд заметил голый стол, взволнованные кастрюли и сердитое лицо жены. Его собственный, уставший, грязный и уже угрюмый, стал понижаться.

— Значит, он еще не готов?

«Нет, это не так. Я все здоров сегодня утром. Вы знаете, я хочу отвезти Джорджи в больницу Уха, и они продержат меня там большую часть часа. Вы рано, не так ли? «Это не больше десяти пар».

«Я нормально. Вы им кастрюли подгоняете.

Он протолкнулся мимо нее через комнату и вошел в маленькую буфетную, где она услышала, как он немного умылся, а она налила тушеное мясо на полутёплую тарелку.

Звук его неторопливых приготовлений привел ее в ярость.

Она звонила резко:

«Куда вы идете, добрый день?»

«Спускаемся к мосту с Чарли Фордом». Его угрюмый голос заглушил ее пронзительное раздражение плоской стеной секретности. Она пробормотала что-то насчет траты денег, но он сделал вид, что не слышит.

Он вернулся в комнату с чистым умытым лицом и поразительно другим.Ему было пятьдесят, и он был дряблым, но его неудовлетворенная юность казалась окаменевшей в незрелых изгибах губ за усами и в неуверенном выражении глаз.

Он украдкой взглянул на свою жену, когда садился за свою тарелку тушеного мяса, но больше ничего не сказал. Он все смотрел на будильник на каминной полке между его полусваренными глотками, потому что матч начался в 3.15, а до «Стэмфорд Бридж» потребовался добрый час.В двадцать два он встал, надел котелок. Миссис Спенк, которая начала готовить собственное тушеное мясо, не подняла глаз и не заговорила. Воздух на кухне был наполнен волнами негодования, которые перекатывались от напряженной, разъяренной маленькой женщины к большому угрюмому мужчине.

Монотонные часы недели, проведенные им в огромной безличной комнате с воздушным охлаждением, сотрясаемой машинами, и ею в маленькой подземной комнатушке, пропахшей несвежей едой, снова слились во взаимной нервной ненависти субботнего полудня.Каждую неделю было одно и то же. Никто не знал, в чем дело. Они чувствовали только гнев и усталость. К полудню субботы мистер и миссис Спенк больше не были мужчиной и женщиной. Они были результатом факта, называемого социальной системой.

Еще одна часть системы медленно спускалась по ступеням, пока мистер Спенк поднимался; его шестнадцатилетняя дочь Сисси, которая зарабатывала тридцать шиллингов в неделю, работая младшей машинисткой и оператором переключателя в магазине бумажных шаблонов на Стрэнде.Обычно Сисси была веселой,

, но теперь субботний полдень достал и ее. Она была свернута в себе в удовлетворительном припадке гнева из-за ничего.

«Улло, папа».

«Улло. Вас уже уволили? — недовольно спросил он.

Это было больно, поскольку Сисси была нахальной и редко работала дольше трех месяцев. Но она была слишком подавлена, чтобы оглянуться на него. Она отвернулась, пробормотав: «Ой, заткнись, сделай!» — и, ссутулившись, прошла мимо него по ступеням и вошла в темную дверь.

Снаружи свет так падал, что сумерки казались уже за углом. Тротуары были жирными. Палочки сельдерея в корзинах на углах улиц сияли белыми, как кости. Мистер Спенк купил газету и принялся за полчаса висеть на ремне в карете, полной мужчин в пятнистых костюмах и суконных кепках. Чарли Форд не появился; и он был один. Ему не стало лучше. Его трубка была кислой, а в газете ничего особенного не было.Дурак наступил на его кукурузу в схватке у Чаринг-Кросс. Он всех ненавидел.

Его лицо было мрачным, когда он поднимался по заросшим травой ступеням к ярусам для шиллингов. Он чувствовал, что, если ему не удастся занять хорошую позицию против барьеров, он поднимет блеск, потребует свои деньги обратно, устроит проклятый ад. Но место у него хорошее, прямо напротив трибуны. Огромный полукруг из розовых точек изгибался от него по обе стороны, увенчанный тысячами тканевых шапок розовато-серого, зеленовато-коричневого, серого в крапинки.Воздух был теплый и тяжелый, и не слышал ровного рева тридцати пяти тысяч голосов.

Осмотревшись невидящим взглядом, мистер Спенк уселся за свою газету и стал ждать.

Сисси подошла прямо к стеклу у окна и начала серьезно сжимать невидимое пятно на своем белом подбородке, глядя ей в лицо с страстным интересом, как будто она не видела его уже полгода.

Она смотрела и недовольно поглаживала пятно одним пальцем, когда вошла ее мать, одетая, чтобы выйти.Сисси не обернулась.

«Ну, миледи! Что с тобой? Сегодня утром встал с постели не с той стороны, как твой отец? Разве ты не хочешь обеда? »

«Не тушеное мясо. Всегда тушу по субботам. Я не злой.

— Тогда иди без. Только не копайся в сейфе после того, как я уйду. Я хочу это прямо на ужин.

Холодное тушеное мясо и овощи закидывались в сейф.

«Где Джорджи?» — спросила Сисси, которая хотела быть уверенной, что в этот день дом будет пуст.

Наверху с миссис П.’Е и ужина не хочет. «У тебя плохой слух», — говорит он.

Угольки с шумом летели в огонь и заглушались дуршлагом чайных листьев из раковины, в то время как Сисси стояла в безумной праздности, и вся эта энергия кружилась вокруг нее, пытаясь, как выглядят ее волосы с пробором посередине.

Только когда она услышала, как хлопнула дверь и ее мать сердито взбежала по ступенькам, она обернулась. Затем она внезапно обернулась и посмотрела на кухню, уже погружающуюся в зимние сумерки, с угрюмо пылающими красными глазами огня. Сисси громко и зверски зевнула, потянулась, снова посмотрела и внезапно бросилась через кухню и наверх в ванную комнату, которую Спенки делили с остальной частью дома.

Она начала яростно напускать горячую воду в ванну, вертела краны по кругу, израсходовав воду для ванны субботним вечером. Ее круглое лицо было молодым и усталым, как у крестной феи, раскрашенной. Каждые несколько минут она экстравагантно зевала, и пар, который уже восхитительно согревал крохотную промозглую клетку, спускался в ее легкие.

Она заперла дверь. Она зажгла газ. Она бросила двухпенсовый пакет соли для ванн в обесцвеченную ванну и начала раздеваться.

Миссис Спенк, суетясь на ступеньках соседнего дома, застала поджидающую юную миссис Джадд; темный, суровый и цыганский.

«Вот ты где, — воскликнула она, — мне просто было интересно, не пойду ли я за тобой. Но вот, сказал я себе, я полагаю, что ее оставили. Я знаю, что такое суббота ».

Они вместе быстро спустились по ступенькам, словно нельзя терять драгоценную секунду.

«Это 47-й», — сказала миссис Спенк, когда они переходили дорогу.«Мы лучше возьмем это. Общая картина начинается без четверти три, и если есть что-то, что я ненавижу, так это середина общей картины ».

Кинотеатр «Маджестик» уже был освещен, когда они прибыли; и свет горел в зале, рассеивая это томное, теплое сияние, которое готовит разум публики к восприятию снов. Снаружи засаленные улицы терялись в холодных тенях. Внутри высокие золотые занавески струились навстречу мягкому сиянию, а стены были расшиты золотом, на гладком пространстве которого сияли рубиновые и янтарные огни.

Миссис Спенк и миссис Джадд отвели на два хороших места в центре зала, и они сели. Миссис Спенк, горько сжав губы, села на свое покрытое рубинами сиденье. Тем не менее его изгибы ласкали ее напряженный позвоночник. Ни одна из женщин не разговаривала, пока они сидели, ожидая, когда «погаснет свет»; и глаза обоих были обращены вверх, на богатые загадочные складки занавески, скрывающей экран.

Мистер Спенк, ожидавший под свинцовым небом вместе с пятьюдесятью тысячами других зрителей (поскольку земля наполнилась быстро), все еще не чувствовал себя лучше.Он съежился со своей трубкой и кисло уставился перед собой. Праздный рев толпы переливался на тусклые тучи; он ждал, не более; расслабился, как огромное животное.

Внезапно в десять минут третьего послышалось довольное шевеление и ропот. Команды бежали по наклонной аллее под трибуной, красивые, как балет, в сине-красно-белых рубашках и белых шортах. Они рассыпались по траве, багрово-зеленой в темноте, и начали катать мяч.Удовлетворяющее скучное «понк!» когда они его пинали, это возбуждало аппетит толпы; это было в том самом настроении, которое когда-то предвещало гладиаторские бои.

Жеребьевка выиграла команда гостей. Г-н Спенк флегматично наблюдал за предварительным наклоном, видел даже начальный удар, не успокаиваясь до критического поглощения игры, как он обычно делал сразу. Игра началась плохо. Это был плохой футбол. Лоутер, коренастый темноволосый шотландец, который больше всего интересовал толпу, несся по полю, как краб, сжимая мяч, когда он должен был пройти, и пас, когда должен был стрелять.

Толпа покачивалась вперед и назад вслед за мячом. То яркие фигуры свернулись перед одними воротами, то перед другими; теперь они растекаются по траве; но игра все равно не улучшилась. Толпа начала чувствовать голод, как животное с запретной пищей болталось перед его глазами. Ему нужна была пища быстрых, точных, победоносных действий, выраженных через тела игроков. Он мог питаться таким действием и высвобождать через него энергию, заключенную в его собственных бесчисленных мертвых телах.До сих пор такого действия не произошло.

Но вдруг игра улучшилась. Толпа закачалась быстрее. Громкий короткий рев нарушил тишину наблюдения. Толпа-зверь, наконец, поел свою пищу быстрых, яростных действий. Волнение начало закачиваться в мертвый воздух над стадионом.

«О, мальчик-ангел! О, красиво! » — закричал лирический голос сквозь длинный рев, когда Чарльтон, вратарь гостей, подпрыгнул на четыре фута в воздухе, выбив мяч на несколько ярдов от сетки.

Мистер Спенк сейчас действительно наблюдал. Он ел свою еду вместе с остальной толпой. Сейчас ему, как и остальной толпе, станет лучше.

Огни гасли. Длинный луч пронзил тьму, и призрачные слова внезапно засияли за занавесками, которые раздвинулись с шумом ряби. Мечты вот-вот должны были сбыться.

Ни миссис Спенк, ни миссис Джадд не видели уведомления об одобрении цензора, имен автора, режиссера и фотографов, а также имен актеров.Для них большая картина не началась до тех пор, пока на экране не появилась прекрасная великанша, раздраженно спящая на вздымающейся постели. Гавань Герды в Веселой Леди.

Миссис Джадд, более осведомленная, подтолкнула миссис Спенк, когда появился герой.

«Это Орм Роланд. ‘E всегда действует с Гердой Харбор. Разве он не прекрасный вальщик?

«Красиво, но сверху немного тонковато, правда?» — возразила миссис Спенк. Несмотря на сотканный из снов серебряный луч и тени, которые были созданы, чтобы поглотить в себе всю усталость и смутное недовольство публики, налет субботнего утра по-прежнему скучал по языку миссис Спенк.Но ее поза на сиденье была менее жесткой. Больше никто не сидел прямо. Аудитория состояла в основном из молодых мужчин и женщин; и каждая девочка положила голову на худое плечо своего мальчика. Тьма, ложь и мечты кормили этих детей машинного века, как изображения в кристалле персидского мага. Машины соткали мечты; их дети смотрели; и забыли свое рабство ткачей.

«Е был женат трижды», — заметила миссис Джадд.

«Как сейчас? Необычно! Удивительно, что после этого кто-нибудь в Оливуде не пожалел бы на него. Тем не менее, я полагаю, это не значит для американцев то же самое, что и для нас. ‘E — симпатичный валец, и это не ошибка. Она тоже милая. Мне нравится такая прическа.

Миссис Спенк тоже начала чувствовать себя лучше.

… Лунный свет отражался от озера в саду миллионера. Была вечеринка, и дом был освещен, и далекая музыка в бальном зале доносилась из окон.Но на террасе они были одни — эти двое — насмешливая красавица в черном бархате и высокий мужчина в безупречном вечернем платье. Его рука скользнула по ее руке — он наклонился к ней… но она выскользнула от него легко, как ее собственный шарф, который развевался в лунном воздухе.

«Давай потанцуем?»

«Я никогда не любил танцы — до сих пор».

Наконец-то! Над головой и в сетку врезаться!

Вратарь гостей растянулся лицом; а потом, через темное поле, уклонился от свистка на «время».Толпа тряслась и ревела почти минуту, пока команды уходили с поля, но люди уже пробивались к выходам.

Мистер Спенк, снова закурив свою холодную трубку (она снова была вкусной), поднялся по ярусам и присоединился к медленно раскачивающимся стадам людей, направлявшимся к воротам. Он остановился на мгновение или две у каменного барьера на верхнем ярусе и остановился, глядя на толпу; крупный, дружелюбный парень, на которого никто не взглянет дважды.Он видел хороший футбол. Это было достойно внимания.

Он сонно поправил свой котелок и трубку и спустился по ступенькам. Довольный зверь толпы, качнувшись домой под темнеющим небом на освещенные улицы, съел его.

Они начали поцелуй.

Медленно, очень медленно, чтобы аудитория могла в полной мере насладиться моментом, которого они бессознательно ждали, его руки легли ей на плечи.Она смотрела на его страдальческое лицо, с нежной улыбкой в ​​уголках губ. Слезы светились в ее огромных глазах, а волосы были очаровательно растрепаны. Она плакала. Он обезумел от ярости. Теперь он больше не был зол. Напряжение между ними приятно расслабилось, и публика тоже расслабилась. Он притянул ее к себе. Ее голова была запрокинута назад, покрытая шерстью светлых ангельских волос. Его руки притягивали ее ближе, ближе.Медленно, в сознательном экстазе, их губы наконец соприкоснулись. Занавески сдвинулись вместе под музыку, когда две фигуры исчезли.

«Прекрасно!» вздохнула миссис Спенк, нащупывая шляпу. «Г действительно понравилось. «Авену ничего не нравилось так много месяцев».

Обратно по улицам, где грязь теперь сияла в свете лампы, как паста, сбитая из драгоценных камней, разошлись мистер и миссис Спенк, оба успокоенные, довольно сонные и любезные.

Но когда миссис Спенк и миссис Джадд свернули с веселой шумной улицы Камден-Таун-Хай-стрит на Марлинг-стрит, где было темнее и тише, настроение миссис Спенк упало. Она вспомнила, что Сисси была угрюмой, и у Тома были крысы, и что нужно было пить чай. Этому не было конца. Всякий раз, когда вы немного развлекались, вам приходилось за это платить. О, ну, это все было в повседневной работе.

Она пожелала спокойной ночи миссис Джадд наверху лестницы и побежала вниз.В кухне горел свет, и шторы были опущены через кружевные шторы.

Сисси стояла именно там, где стояла несколько часов назад, в том же положении; перед стеклом, скривив лицо, чтобы было удобнее ковырять невидимое пятно на подбородке.

«» Ты был там весь день? » — добродушно спросила мать, вешая пальто и шляпу за дверь.«У вас не останется лица, если вы потянете его гораздо дольше; ты его износишь «. Сисси не обернулась. Но ее тонкая спина, лопатки которой проступали под чистой розовой блузкой, выглядела дружелюбной. Она мягко сказала:

«Чайник закипает. Я приготовил для тебя чай.

«Хорошая девочка. Папа? Где Джорджи?

«Все еще наверху с миссис П. Он говорит, что у него лучше слух. «Папа не будет дома еще полчаса, я не должен думать.Газета пишет, что сегодня днем ​​на мосту было около пятидесяти тысяч человек.

Миссис Спенк наливала четыре полные ложки чая в коричневый горшок и критически оглядывала стол, чтобы узнать, не забыла ли что-нибудь Сисси. Стол выглядел красиво. Сисси надела чистую ткань и залила ноготки свежей водой. Был новый горшок с вареньем и полфунта желтого торта. Газовый свет смягчал ржавые цвета на кухне в теплоту, а чайник пел.Огонь был золотым.

Миссис Спенк полила чай водой, пробормотав: «Мы не будем ждать папу», и села напротив Сисси, сбросив туфли. Она посмотрела на свою дочь.

«Ну, вы все одеты как собачий обед. Куда ты сегодня вечером?

«Нигде, reely», прикладывая к волосам маленькую красную руку с заостренными блестящими ногтями. «Возможно, я пойду с Милли Томсон немного позже.”

«Твои брови, Сисси Спенк! «Оо, ты должен быть похож на Анну Мэй Вонг» или как?

«О, я бы хотел, чтобы они росли быстрее, чтобы я могла их чаще щипать», — серьезно сказала «Сисси». «Я люблю их срывать. Мне нравится делать их такими тонкими, что вы даже не заметите, что у меня они вообще есть.

Язвительный смех миссис Спенк был прерван мистером Спенком.

«Готовы к чаю, папа?»

«Я могу обойтись чашкой.Вы никогда не видели такого зрелища, как на мосту; там должно быть больше шестидесяти тысяч. У меня ушло больше часа, чтобы уйти.

Миссис Спенк и Сисси выглядели заинтересованными, но каждая женщина задавалась вопросом, как мужчины могут так тратить свое время и деньги.

Затем в теплой уютной тишине были ели чай. Было половина ^: минут шестого. Нервные страдания субботнего утра перешли в покой субботней ночи.Перед семьей Шпенков открывалась прекрасная перспектива, которая длилась двадцать четыре часа и называлась «Воскресенье терморера»; день, когда никто не должен вставать рано, и весь день ели обильную пищу.

После чая Сисси таинственным образом отправилась на встречу с Милли Томсон. Миссис Спенк складывала посуду в буфетной, не сводя глаз с часов, потому что покупки еще не были сделаны. Пока они допивали чай, второй чайник закипел, и теперь она брызнула водой на грязную посуду.

Г-н Спенк пододвинул свой стул к огню с бумагой и трубкой. Но в глубине его сознания была тревожная мысль, которая прервала его успокоение. Он попытался проигнорировать это, но это вернулось. Это было воспоминание о субботнем утре, смешанное с другой эмоцией, которую нельзя было назвать иначе.

Наконец он тяжело встал и пошел в судомойню. Он протянул жене руку за тряпкой. Она, покрасневшая и занятая при свете свечей и пара, тупо смотрела на него.

«Даю вам» и «, — сказал мистер Спенк.

«Ну, я никогда! Чудеса никогда не прекратятся! » — иронично воскликнула миссис Спенк.

Но она улыбнулась ему, переворачивая тряпку.

(из субботнего вечера С. Гиббонса)

Украинский бизнесмен Макс Поляков посетил Первую международную конференцию FAI по дронам

.

Субботний полдень

Главная> Каракули> Субботний полдень

Пора уходить, миледи
да, я знаю
вокруг и везде солнце вместо снега
раз не могу изменить то, что я говорю правду. JA, ABAB

Дидактический гном и я очень весело читали субтитры со стереотипным индийским акцентом прямо напротив индийского сувенирного магазина рядом с рестораном Харе Кришна, в котором случайно оказался телевизор.Он показал некую традиционную индуистскую историю в форме мыльной оперы. Когда я напевал свою апу-подобную тарабарщину, Витор заставил меня заметить что-то вроде саньясина, стоящего поблизости. «То, что мы делаем, может быть немного оскорбительным», — нервно сказал я, когда мы вошли в сумеречную зону глубокого смущения и уклонения, что включало бессмысленные комментарии о том, как хорошо эта сторона улицы выглядела с этой разноцветной скамейкой — в то время как другая сторона СКАЗАЛА ‘T («Церковь, конечно, красивая, но не кажется счастливой») — и странные танцевальные движения по тротуару.Поскольку мы понимали, что все еще делаем из себя болваны, нам пришлось бежать и схватить коммунистического хиппи, который к тому времени все еще ел вегетарианский гамбургер у Господа Кришны.

Конечно, эта история была бы достаточно хорошей, чтобы рассказывать ее в деталях, но через несколько минут произошло кое-что, что в перспективе сделало все фиаско небольшой сноской на весь день.

Пожалуйста, поймите, я также воздержусь от подробных описаний некоторых несоответствий, включая обсуждение этоса гаучо и так называемых традиций, которым меньше 400 лет, а также собаку по имени Гарри, которая понимала только английский (мы говорим Вот здесь бразильский португальский), завывал аккордами гармоник и имел милый коричневый нос.Кроме того, я не буду рассказывать о девушках, которых мы заметили, и знакомых, которых мы встретили и которых мы как бы проигнорировали, о ценах на компьютеры и обсуждении рентабельности конкретных компонентов оборудования. Да, я не буду рассказывать вам свое личное мнение о каждом бессмысленном явлении, с которым мне пришлось столкнуться сегодня, и я полностью забуду любое великое открытие о природе игр, юморе и существовании, которое у меня тоже могло быть, даже хотя они мои любимые предметы; Я сосредоточусь на истории о человеке с Большим носом.

Ага, верно. Когда мы отдыхали после еды, сидя под статуей Сантоса Даммонда перед подражателем Триумфальной арки в парке Искупления, Порту-Алегри, Риу-Гранди-ду-Сул, Бразилия, Южная Америка, Третий мир, на этой самой земле, мы случайно встретили мировую войну. 2-й ветеран — а у него оказался широкий, огромный по всему периметру, щедро украшенный кратерами и бородавкой в ​​довершение всего, современный нос.

Это был толстый старик, в шляпе, украшенной изображением красной змеи, дымящейся (знак FEB (Бразильские экспедиционные силы), ибо люди привыкли думать, что бразильские экспедиции для помощи другим странам столь же правдоподобны, как змея, дующая в трубку) , очень потертый пояс и действительно лохматые голубые водянистые глазки восьмидесяти семи лет.

Может быть, ему нужна была компания, старость для большинства означает одиночество, и, возможно, он обнаружил, что наша небольшая группа из трех молодых людей по какой-то причине приглашает к разговору, поскольку он просто спросил нас, без какого-либо надлежащего или неформального представления, знаем ли мы, что была самой большой площадью застроенной земли в Риу-Гранди-ду-Сул.

Конечно, нет, но мы думали о торговых центрах. Он сказал, может быть, анахронизм, что прямо перед нами военное училище. Он немного обсудил это с Витором и Адриано, но я промолчал — сначала я подумал, что он просто скучный старик, мешающий мне и моим мыслям.Парень, я был неправ!

Вскоре мы обнаружили, что он воевал во время Второй мировой войны, прибыв в Италию в 1944 году. В оборонительном тоне он сказал, что ехал туда не для того, чтобы убивать немцев, а для борьбы с нацизмом — и что немцы на самом деле были хорошими трудолюбивыми, умными людьми и т. Д. А потом он рассказал нам несколько историй о войне. Как мы могли представить себе , а не в такой яркий, приземленный, постмодернистский субботний день?

Он рассказал нам, как ему и еще 10 людям пришлось остановить караван гранатами.Один из грузовиков был наполнен боеприпасами и провизией, другой — 60 молодыми немецкими солдатами. У них была договоренность между 11 людьми о том, чтобы не взорвать грузовик с солдатами. «А если бы кто-то на вас визжал?» Я спросил: «О, это обязательно приведет нас к военно-полевому суду. Нас наверняка накажут … но как противостоять убийству шестидесяти 16-летних мальчиков в конце войны?» «Это то, чем американцы редко гордятся, — подумал я, — но уважать жизнь во время войны — огромная заслуга».Позже Витор рассказал мне, что во время этого эпизода он пролил несколько слез.

Затем он рассказал нам о том дне, когда ему пришлось взять с собой, в случае необходимости силой, члена гитлерюгенда, который согласился приехать. Сначала он попросил подкрепление, но его начальник сказал, что у него нет никого лишнего. Итак, он пошел, обезоруженный, не знающий ни слова по-немецки, чтобы заставить , возможно, обезоруженных людей в разрушенном доме пойти с ним. Затем ему удалось достать немного бензина и бросить его в спину парню — под угрозой зажигалки парень сдался.«Это тот вид навыков, которые нам нужны во время войны». И, похоже, во всей сансаре, мате.

В другой раз ему пришлось смыть (да, это был своего рода закрученный сленг, который я смог найти для перевода португальского, который он использовал) немецкого парня, которого он обнаружил лежащим в кровати с итальянской цыпочкой, когда он открыл дверь кабина. «Он услышал безделушку на двери — если бы у него было заряженное ружье, меня бы не было. Ой, как эта женщина убежала». Затем я начал молиться, для меня так необычно разговаривать с кем-то, кто убил человека, независимо от того, как давно.Думаю, я еще никогда не сталкивался с таким признанием от кого-либо — я всего лишь ребенок.

Мне стало любопытно, набирал ли он каких-нибудь софиоренских цыпочек в Италии, но я решил сначала спросить, был ли он женат, когда пошел на войну. «О, это печальная история», — сказал он.

«Там была красивая шестнадцатилетняя девочка, которой я думал, что смогу помочь. Поскольку в ее жизни была только мать, а они были очень бедны, если мы поженимся, и я погибну на войне, у нее будет хоть немного денег. Армейский устав запрещает кому-то жениться так близко к командировке, что мы поженились тайно.

«На следующий день после свадьбы мой начальник позвонил мне. Я не знаю, как он узнал. Я думал, что меня посадят в тюрьму, но на самом деле он дал мне лицензию на восемь дней, что было нашим медовым месяцем. Сразу после этих восьми дней они посадили меня на корабль, и с тех пор я не получал от нее никаких вестей.

«Когда я вернулся, пару лет спустя, я узнал, что она забеременела и умерла во время родов. Она и ее мать пытались связаться со мной, но почта, несомненно, подверглась цензуре. Моя дочь живет по сей день.«

Ну, тогда было бы неплохо спросить о какой-нибудь итальянской шлюхе, а? Тем более с индийским акцентом ?! Ладно, я понял. Может, мой Аспергер в последнее время не так плох.

…

Неудовлетворительные окончания возникают из-за ожиданий. Наша потребность в закрытии порождает всестороннее решение, которое, возможно, Фрейд назвал «желанием смерти». Наши мечты никогда не имеют надлежащего конца, они всегда заканчиваются, когда конструируется что-то еще, даже если фактически наступает кульминация. Эта нерешительность без ожидания есть не что иное, как само бессмертное состояние.Нас всегда беспокоят умственные измышления, которые имеют построение и выводы, но есть бассейн, в котором всплывают все эти маленькие волны. Это наше единственное прибежище, ум ламы.

Я засиделся допоздна, чтобы написать это, так как у меня были небольшие трудности с закрытием капрала Фрейтаса для нашего разговора. Он просто ушел обратно в дхармакаю, хотя, может быть, как один из одиннадцати военных преступников-бодхисаттв, которых он случайно встретил 50 лет спустя, мы можем когда-нибудь встретить друг друга грустными животными в каком-нибудь зоопарке или что-то в этом роде.После такого насыщенного событиями дня, когда я снова подошел к концу «Дикой клубники» и задался вопросом, почему у этого конкретного Бергмана было такое уютное чувство по этому поводу, даже если оно на самом деле ничего не решало — величие знает, как играть с нашими ожиданиями, никогда не отдаляясь от бессмертия, которое является источником., я решил сказать несколько слов о бессмертном состоянии. Да, кажется, мы всегда умираем в середине чего-то, просыпаясь от сна. То есть, если мы не прорежем закрытие и не прыгнем сразу в бассейн — (день) мечтать о чем угодно, никогда не ошибаться.

Сентябрь 2006 г.

.

PPT — Презентация PowerPoint в субботу днем, скачать бесплатно

Boots Trophy Наивысшие баллы по классам винных наборов Charles Hill

.